Наполовину человек, наполовину чистый спирт.
Это был Новый Год 2013; всё было плохо. Куранты ещё не отбили свою проклятую дюжину, даже Витя, щеголяющий своим шикарным акцентом, ещё не появился на фоне ночного Киева. Из впечатлений о вечере имелось только красное пятно от затрещины на лице, ранняя головная боль, стянувшая железным обручем виски, и початая бутылка шампанского. Высокого и красивого бокала к ней, разумеется, не прилагалось. Диван был жестким, а хмель — едва заметным. Одинокие вечера в канун праздника ничем друг от друга не отличались уже не первый год. Этот тоже ничем бы не отличился.
Но Новый Год 2013 я помню только из-за того, что в эту ночь произошло моё знакомство с настоящим произведением искусства.
Но Новый Год 2013 я помню только из-за того, что в эту ночь произошло моё знакомство с настоящим произведением искусства.
Seven Psychopaths.
Жили-были и, надеюсь, не тужили два брата-акробата. Мартин и Джон. Ну, были они вообще-то не акробатами, а режиссерами. И оба снимали хорошее кино. Но Мартину удалось то, чего не удалось Джону: выйти за пределы Ирландии и раздвинуть условные границы холодных и чуждых моему сердцу пейзажей. Поэтому Джона я по сей день зову по-тонтовски — Ke-mo sah-bee.
Но моё первое знакомство с семьей Макдона произошло как раз на границе 2012, когда в свет вышли "Семь Психопатов".
Солнечные улицы Калифорнии. Натура. Свет.
Начинается одна из лучших вещей в моей жизни.
Впервые я видел этот фильм в экранной съемке, с японскими субтитрами, мелькающими внизу. Озвучивал фильм Пучков, но ни то, ни другое не смогло испортить впечатления. Я плакал и хлопал в ладоши, почти буквально задыхаясь от непередаваемой радости. Эмоциональная вовлечённость моя не знала предела. Второй раз я видел его в оригинале, но вышло так, что даже официальная российская озвучка не смогла его испортить.
Можно было бы уже сейчас начать обвинять меня в предвзятости. Потому что я действительно очень предвзят. Но по пунктам.
Всё, начиная от блестящего каста и заканчивая музыкой, от первых титров и до последней секунды, облюбовано мною с ног до головы. Блестящий Рокуэл, с толикой привычного сумасшествия вписавшийся в эту ему как никогда подходящую роль; невероятный Фаррел, вобравший внутрь всю суицидальную ненависть к миру и себе; эксцентричный Уокен, весь фильм не демонстрирующий свою фирменную акулью улыбку под коркой квакерского смирения; невероятно серьезный Вэйтс, не выпускающий кролика из рук и строго относящийся к обещаниям; Харрельсон, так удачно воплотивший в жизнь влюбленного в своего пса ганкстера.
Петь дифирамбы распределению ролей можно было бы долго. Но отдельно поцеловать в нос хотелось бы операторов звука и съемки. Вся эта музыка и все пейзажные планы могут быть в обе щеки выцелованны отдельно. Что до того, когда три пункта сходятся вместе...
Получаются Семь Психопатов. С общими планами крутых улочек, с множеством хорошего света. С шикарной сценой в пустыне. С монологами Рокуэла и Уокена.
Многие называют Мартина новым Тарантино (сторонников этого определения "Психопаты" разочаровали), но Макдона — не Тарантино. Это слишком очевидно, хотя в восторг его работы приводят равный.
Но моё первое знакомство с семьей Макдона произошло как раз на границе 2012, когда в свет вышли "Семь Психопатов".
Солнечные улицы Калифорнии. Натура. Свет.
Начинается одна из лучших вещей в моей жизни.
Впервые я видел этот фильм в экранной съемке, с японскими субтитрами, мелькающими внизу. Озвучивал фильм Пучков, но ни то, ни другое не смогло испортить впечатления. Я плакал и хлопал в ладоши, почти буквально задыхаясь от непередаваемой радости. Эмоциональная вовлечённость моя не знала предела. Второй раз я видел его в оригинале, но вышло так, что даже официальная российская озвучка не смогла его испортить.
Можно было бы уже сейчас начать обвинять меня в предвзятости. Потому что я действительно очень предвзят. Но по пунктам.
Всё, начиная от блестящего каста и заканчивая музыкой, от первых титров и до последней секунды, облюбовано мною с ног до головы. Блестящий Рокуэл, с толикой привычного сумасшествия вписавшийся в эту ему как никогда подходящую роль; невероятный Фаррел, вобравший внутрь всю суицидальную ненависть к миру и себе; эксцентричный Уокен, весь фильм не демонстрирующий свою фирменную акулью улыбку под коркой квакерского смирения; невероятно серьезный Вэйтс, не выпускающий кролика из рук и строго относящийся к обещаниям; Харрельсон, так удачно воплотивший в жизнь влюбленного в своего пса ганкстера.
Петь дифирамбы распределению ролей можно было бы долго. Но отдельно поцеловать в нос хотелось бы операторов звука и съемки. Вся эта музыка и все пейзажные планы могут быть в обе щеки выцелованны отдельно. Что до того, когда три пункта сходятся вместе...
Получаются Семь Психопатов. С общими планами крутых улочек, с множеством хорошего света. С шикарной сценой в пустыне. С монологами Рокуэла и Уокена.
Многие называют Мартина новым Тарантино (сторонников этого определения "Психопаты" разочаровали), но Макдона — не Тарантино. Это слишком очевидно, хотя в восторг его работы приводят равный.
— Я вижу многослойность.
— Многослойность?
— Многослойность? Как у торта или пирога?
— Как у торта.
— Искушенный зритель, между прочим.